Олег Караваев: Моего отца называли сибирским Яшиным

 Родился 13 февраля 1961 года в Барнауле. Амплуа — вратарь. Играл в клубах «Алга» (1979-1980, 1982-1983), «Пахтакор» (1981), «Кайрат» (1984), СКА (Хабаровск, 1985-1986), «Даугава» (1987-1988), «Факел» (1989-1991), ОФК «Београд» (Югославия, 1991-1993), «Олимпия» (1993), «Пафос» (Кипр, 1993-1994), «Карл-Цейс» (Германия, 1994-1995), «Цвиккау» (Германия, 1995-1998), «Сконто» (1998), «Рига» (1999). В чемпионате Латвии провел 33 матча в составах «Олимпии» (2), «Сконто» (9) и «Риги» (22). Признавался лучшим вратарем латвийского первенства в 1998 году. Чемпион Латвии (1998), обладатель Кубка Латвии (1999). За сборную Латвии провел 38 официальных матчей (1992-1999).

Перевелись ли в нашем футболе вратари или не перевелись? Глядя на сегодняшнее поколение голкиперов, пусть они не обижаются, и вспоминая времена «Даугавы» или сборной Латвии 90-х, скорее — перевелись. Например, Александр Кулаков, знаковая фигура, сейчас до сих пор обучает своему ремеслу ребят в «Сконто», а Олег Караваев... Караваев давно уже исчез из поля зрения. Но Телеграф.lv все же его разыскал.

Экс-голкипер сборной Латвии, «Даугавы», «Олимпии», «Сконто» и «Риги» Олег Караваев для проекта «Забытые чемпионы» оказался самым недоступным из всех 13 наших героев. В прямом смысле этого слова. Чтобы разыскать его на европейских просторах, пришлось стать чуть ли не Шерлоком Холмсом. «Караваев? Года три назад он приезжал в Штутгарт, когда я был в Германии, узнавал что-то о тренерской лицензии. Но контактов не поддерживаем», — «обрадовал» генсек нашей футбольной федерации Янис Межецкий. «Был у меня его телефон, он звонит мне раз в пол года. Но недавно я переносил записную книжку, и что-то не могу найти его немецкий номер», — огорчил Александр Старков. «С Олегом я давно не контактирую, лет пять наверное. Слушай, найдешь его, дай знать», — это был ответ Витаса Римкуса, которому я позвонил в Литву. Как-никак, они дружили, да и жили по соседству в Вецмилгрависе. Более недели поисков по старым друзьям, коллегам и даже родственникам результата не принесли. Заветный номер телефона так и оставался неизвестным. И только мучительные блуждания по Всемирной паутине, скудное знание немецкого и настырность вывели на след футболиста. Спасибо президенту клуба «Лауфах», который в итоге и стал моим спасителем.

Вюрцбург, что на севере Баварии — столица охоты на ведьм, родина самого известного немецкого баскетболиста Дирка Новицки и город, где работал физик Вильгельм Рентген, с недавних пор стал его пристанищем. Замки и виноградники, река Майн и Резиденция... Еще при нашей встрече лучший вратарь чемпионата Латвии — 1998 везет меня на футбольный стадион местного клуба. Тянет его на зеленый газон, тянет к тренерской работе.

Cтолица охоты на ведьм

До недавнего времени Вюрцбург — административный центр нижней Франконии, у меня лично ассоциировался разве что с Дирком Новицки. Именно в этом баварском городе императора Фридриха Барбароссы созревал «немецкий алмаз» — лучший баскетболист Германии, выступающий, понятное дело, в НБА. Новицки — многолетний лидер «Далласа», однако речь не о нем. Но подъезжая к столице охоты на ведьм, о чем говорится во всех без исключения справочниках (в XV — XVII веках в этом городе было сожжено около тысячи человек, подозреваемых в колдовстве), подметил еще две его особенности. Во-первых, кругом простирались виноградники. Вюрцбург — это центр района виноградарства и немецкого виноделия. Да-да, вино и Германия — это полная гармония. О каком-либо недоразумении забываешь, когда взгляд упирается в бескрайние поля виноградников. Во-вторых, стоящий на реке Майн, в нем оказалось бесчисленное количество монастырей и церквей. Огромные башни собора Св. Килиана видны, кажется, отовсюду.

Крепость Мариенберг заслуживала отдельного внимания, вот почему Олег Караваев, взяв на себя роль гида, сперва повел меня именно туда, чтобы с возвышенности насладиться завораживающими видами на старинный город. Вот он, как на ладони... А еще мы заглянули в Резиденцию епископов, изображение которой в свое время печаталось на банкноте номиналом в 50 дойчмарок. Размер здания в стиле барокко настолько огромен, что не всякий объектив фотокамеры охватит его полностью.

Олег Караваев со своей семьей живет на Люксембургштрассе. Чтобы, повинуясь голосовым командам навигатора, добраться до нее, пришлось проехать через весь город и взобраться на крутой склон. Когда-то эти многоэтажки являлись социальным жильем и заселялись эмигрантами. Сейчас же этот район один из самых престижных в городе с 140-тысячным населением. В основном здесь обитают выходцы из Восточной Европы. Нет, это не какие-то бараки. Ни в коем случае. По латвийским меркам — вполне комфортабельные многоэтажные дома, на которых у звонков в парадных указаны в основном русские, румынские и польские фамилии.

Отца сам Маслов звал в «Торпедо»

Караваев, которому в этом году исполнилось 49, как выяснилось в нашем разговоре, в настоящее время отошел от футбола. Взял паузу, как он сам говорит (до этого он почти пять лет тренировал вратарей местного клуба, выступающего в одной из баварских лиг). Он работает на почте — помогает своей супруге Анне и родственникам в семейном бизнесе и воспитывает маленькую дочку Юленьку.

— Олег, готовясь к нашей встрече, выяснил, что в сборной Латвии вы провели почти 40 игр. Успели не только помочь нашей «Даугаве» в первой лиге союзного чемпионата, но и поиграть в латвийском первенстве, причем за три команды.

— Если честно, то никогда не считал. В рижской «Олимпии» я мало поиграл. Два матча. Это Владимир Жук меня поймал перед Кипром и попросил помочь.

— Чуть больше — девять игр, значатся у вас в составе «Сконто». Эти цифры я почерпнул из талмудов нашего мэтра Валерия Карпушкина.

— Так мало? Но зато все выигрышные. После «Сконто» я играл за «Ригу», с которой мы выиграли Кубок Латвии. А Карпушкину передавайте привет.

— Знаю, что вы из спортивной семьи.

— Моего отца Бориса Караваева, который в 50-х годах играл за команды Барнаула и Новосибирска, называли еще сибирским Яшиным. Воротчик был дай бог... Его Виктор Александрович Маслов даже в свое «Торпедо», в котором блистали Воронин, Иванов, Стрельцов, когда-то приглашал. Гены? Может быть. Хотя сам я начинал как полевой игрок. К сожалению, отец в возрасте 70 лет умер два года назад от рака крови.

Первые матчи за «Даугаву»

— Каким образом вы совершили грандиозный перелет из Хабаровска в Ригу?

— В Ригу меня позвал Янис Скределис. Было это в 1987 году. 23 года назад, получается. Видимо, ему понравилось, как я против «Даугавы» сыграл в составе хабаровского СКА. У меня был еще вариант с «Локомотивом» Юрия Cемина, но я решил в Москву не ехать. В Риге в то время на воротах играл Кулаков, надежный вратарь. Но насколько я в курсе, у него появились проблемы со зрением, у него пошли травмы, вот и пригласили меня для усиления.

— В Интернете можно прочитать про случай с министром обороны СССР Дмитрием Язовым. Вроде как вы в нем фигурируете тоже. Это правда?

— Тогда он был командующим войсками Дальневосточного округа. Просто наша команда была на приеме у него. Решался вопрос — ехать ли СКА на товарищеские матчи во Вьетнам. Заграница, серьезный вопрос, все решалось на самом высоком уровне. Язову не понравилось, что многие после окончания сезона сорвались по домам, в отпуск. Тот же Володя Пачко улетел в Москву. А он требовал, чтобы все тренировались, нормально готовились к турне. Ну я встал и выступил, что, мол, мы и без тренировок обыграем этих вьетнамцев. Надо было как положено по уставу — поднять руку, встать, представиться, обратиться как следует: «Разрешите доложить, товарищ командующий, генерал армии, я — такой-то такой-то...». А я встал и первые мои слова были: «Вы понимаете, товарищ командующий». Он как начал орать матом, его так это взбесило: «Сынок, я бы не был командующим армии, не командовал округом, если бы не понимал. Всем тренироваться!»

— Как и где прошло у вас крещение в «Даугаве»?

— Попал я сразу на выезд — в Воронеже сыграли вничью 1:1 с «Факелом», а в Волгограде выиграли у «Ротора» 2:0, и я отбил пенальти. Получается, «Даугава» со мной в воротах с выезда привезла три очка.

— До Хабаровска вы успели поиграть во многих командах.

— Спортивная биография у меня пестрая. Начинал во Фрунзе, потом были Ташкент и Алма-Ата. Кстати, в составе «Кайрата» мне удалось провести два матча и в высшей лиге чемпионата СССР. Был такой факт.

— А с этого места можно поподробнее?

— Сначала сыграл против «Днепра» Геннадия Литовченко и Олега Протасова, когда на 35-й минуте травму при счете 3:2 получил Саша Убыкин и меня выпустили на поле. Ножки тряслись, первые 10 минут как во сне, но ничего, победный счет удержали. А второй матч против «Пахтакора», в котором мы победили 6:1. Это всегда была заруба. Хотя и самая высокооплачиваемая игра, если говорить о премиальных.

— Высшая лига СССР — это уровень. Не дайте соврать...

— Между прочим, нечто подобное я пережил, когда стал играть в сборной Латвии.

Перед дебютом тренер пугал отчислением

— В основном ваша карьера в союзные времена — это игры в первой лиге.

— А я и дебютировал во взрослом футболе во фрунзенской «Алге», когда мне было 18 лет. И это была как раз первая лига. Помню, наша команда неудачно сыграла в Кишиневе против «Нистру», и меня поставили на следующий матч против одесского СКА. Мне тренер все сказал в глаза: «Давай, молодой, будешь играть в Одессе. Плохо сыграешь — отчислю».

— Жесткий тренер, ничего не скажешь.

— Он всегда ходил в рубашке. Мороз не мороз, закатывал рукава и так на скамейке запасных и стоял. А в Одессе мы проиграли 0:1. Но меня не отчислили, потому, наверное, что сыграл-то я неплохо, несколько раз выручил. Потом была удачная игра с «Карпатами» Иштвана Секеча. Так я и закрепился в команде. Но тот сезон «Алге» не удался — команда вылетела во вторую лигу, где она прозябала несколько лет. Я долго во Фрунзе не оставался и принял приглашение «Пахтакора». В Ташкенте после известной трагедии создавали команду заново. Вот меня и пригласили. Но такие переходы были очень хлопотным делом. Без подписи первого секретаря никто не мог уйти. То же самое происходило, когда я переходил из «Алги» в «Кайрат». Во Фрунзе команда начала валится. Но все равно ревностно следили за тем, чтобы никто никуда не ушел. Доходило до того, что в аэропорту встречали черные «Волги». Уговаривали всякими методами, в том числе и денег добавляли, оформляя главным инженером на стекольном заводе. Было и такое. После Алма-Аты играл в Хабаровске, потом Рига, потом Воронеж, и уже потом началась моя карьера за рубежом.

— Что вспоминается о рижском этапе вашей карьеры?

— Знаете, когда «Даугава» первый раз пыталась пробиться в высшую лигу, тот коллектив был достоин ее. Когда я пришел в «Даугаву», в команде уже намечался спад. Да, заняли третье место, а потом покатились. Менялось поколение, игроки стали разъезжаться, все... Это как сборная Латвии на Евро-2004. Шесть лет назад у Старкова подобрался соответствующий коллектив — все ребята примерно одного возраста, одной школы, со своим тренером.

Спасибо Гилису

— Кстати, как вы оказались в сборной Латвии, кто вас пригласил?

— Пригласил Янис Гилис. Я был в отпуске, мне позвонил тогдашний администратор сборной Станислав Андросов, царство ему небесное, и наша встреча с Гилисом состоялась. И над его предложением я долго не раздумывал, тем более что с документами проблем не было. Ощущения потрясающие — я всегда мечтал играть за сборную против сильных команд. Для нашей сборной первые матчи были особыми. Например, с испанцами и чемпионами Европы датчанами, в которых мы сыграли вничью 0:0. Разве такое забудешь...

— Первый такой серьезный матч с датчанами был знаковым. Не так ли?

— До этого была игра с литовцами летом 1992-го в отборочном турнире чемпионата мира, где я пропустил два мяча. Один после сумасшедшего удара метров с 25. А потом к нам приехали датчане с Лаудрупом, Шмейхелем. Сыграли вничью, хотя у нас тоже были шансы забить мяч. Кажется, Юра Попков попал в штангу. Настроились мы на этот матч соответственно.

— Прекрасно помню и матч с испанцами, ту ничью 0:0, когда вы также защищали ворота нашей команды.

— Коллектив у нас был опытным, в сборной Латвии играли еще ребята из «Даугавы» — Шевляков, Алексеенко, Попков. А ничья с испанцами была для нас почетна.

— Субисаретта, Гойкоэчеа, Бакеро — у испанцев была приличная бригада.

— После игры в раздевалке ребята толком не понимали, что они сотворили.

— Завершили вы свое выступление при Гарри Джонсоне?

— Я ездил со сборной на матчи, но играл уже Колинько. Свои последние игры я провел в 1999-м против греков и албанцев. Никто ничего мне не говорил, все и так было понятно. Но в Латвии я еще пригодился, и как раз Гилису, который меня пригласил в «Ригу». После этого я вернулся в Германию. Мне 38, но заинтересованность еще была. Были варианты в региональной лиге, был шанс поиграть в «Бохуме». Но там убрали тренера. Наверное, мог еще поиграть, и на хорошем уровне.

Возил Шнайдера в своей машине, играл с Энке

— Еще в 1991 году вы уехали в Югославию...

— Играл в Югославии, потом на Кипре. И только в 1994 году я перебрался в Германию. Этот переезд был неслучаен, так как в Германию на постоянное место жительства переехали мои родственники, в том числе и отчим. На Кипре мне не повезло с командой, а потом терять было нечего. Хотя город Пафос, на западе острова — райское место.

— После Кипра, наверное, было тяжело привыкать к немецкому футболу?

— Да не очень. На Кипре в защите мои партнеры играли безобразно, в Германии было получше с обороной. В тот год, когда я пришел в «Карл-Цейс», команда вылетела из второй бундеслиги. С моим приходом и приходом нового тренера результаты пошли в гору. В региональной лиге мы не задержались, быстро поднявшись наверх. Правда, для меня тот сезон был коротким. Я провел 16 матчей, мы уже поднялись на первое место, и я сломал руку. Вроде как все в порядке, но на меня в этом клубе не рассчитывали больше, хотя я постепенно восстанавливался. Новый контракт они предложили, но условия меня не устроили. Пришлось искать другое место работы, и я перешел в «Цвиккау». Это тоже была вторая бундеслига. Между прочим, в той же Йене мне довелось поиграть с известными футболистами. Правда, звездами они стали позже. Тогда они были молодыми еще.

— Назовите несколько имен.

— В Йене я играл вместе с будущим капитаном сборной Германии Берндом Шнайдером, который был потом лидером леверкузенского «Байера». Ему тогда лет 20 было. Помню, он однажды пивка выпил и сел за руль. Полиция у него права и отобрала. А так как мы с ним жили в одном районе, я частенько подвозил его на игры и тренировки. В этой же команде третьим вратарем был тогда Роберт Энке. Наверняка вы в курсе его трагедии. Парень всегда хотел быть только первым. Наверное, это его и погубило вкупе с семейными проблемами.

Карпину объяснил, что такое «Спартак»

— С «Цвиккау», насколько я помню, у вас был шанс выбиться даже в первую бундеслигу.

— Был. Но если президенту этого не надо, что тогда сделаешь? Президентом у нас был бывший директор «Трабанта». «Нет-нет, какая первая, нас вторая устраивает», — верещал он. А все потому, что выход в класс сильнейших — это грандиозные перемены: новый спонсоры, новые люди, новые игроки. А значит, и президент навряд ли останется. Мы шли с большим запасом, играли с «Нюрнбергом», и тренер в том матче сделал несколько неудачных замен. Мы уступили. Нам еще гол забил Самуэль Куффур — в будущем защитник «Баварии». Вот я после этого поражения чего-то и разнервничался, хотя обычно я спокоен — разбил бутылку, бросив ею в стенку. Все опешили в раздевалке. Мне 35, годик-два мог еще попылить. И шанс был замечательный сыграть в первой бундеслиге. Ко мне подошел наш капитан, мой ровесник, и все объяснил: что, мол, у тебя же нет контракта на первую бундеслигу, и что пойди мы на повышение, нас, скорее всего, не оставят в команде. Как я понял, играть в первой бундеслиге хотели только я и болельщики. В итоге мы закончили пятыми. В «Цвиккау» я провел три сезона, и в последний наша команда вылетела в региональную. Я снова к тому моменту получил травму — подвернул ногу, порвал связки, полтора месяца лежал в гипсе.

— Региональная лига — это был не ваш уровень?

— Мне там делать было нечего. В команду пришли новые люди, новые управляющие, президент — женщина. Кстати, первая в истории футбольной Германии. Потому с удовольствием принял предложение Александра Старкова помочь «Сконто», вновь стать первым в чемпионате Латвии. Свою миссию я выполнил. Правда, в еврокубках не получилось. И хотя минских динамовцев мы прошли, миланский «Интер» оказался нам не по зубам.

— Вы рассказывали о своих знаменитых партнерах в Йене, но и в Воронеже у вас были известные друзья.

— Я понял о ком вы. Считаю нынешнего главного тренера московского «Спартака» Валерия Карпина, пожалуй, лучшим российским футболистом всех времен. Шутка ли — больше десяти лет в Испании отыграть. Да, с ним когда-то я играл в Воронеже. Он тогда молодым был. Но отношения у нас сохранились. Был даже случай, помните, со скандальным письмом в Афинах, когда ряд игроков сборной России перед чемпионатом мира — 1994 в США выдвинули новые требования. Тогда его жена звонила мне и просила, чтобы я повлиял. А еще он колебался — переходить ли ему из «Факела» в «Спартак» или нет. Пришлось парню объяснять, какой шанс он может упустить.

От игры Заморано балдел

— В матчах с «Интером» нам тогда здорово насолил чилиец Иван Заморано.

— Я от него просто балдел. Для меня он, наверное, самый лучший игрок всех времен и народов по умению играть головой. Я молчу про первый гол в Пизе, но вот первый гол в Риге... Подача Дзанетти, я собрался было идти на перехват мяча, но остановился, потому как вижу, что не дотягиваюсь. Подача была сильна. А потом смотрю — бах, и Заморано забивает головой. Как он мог на такую высоту выпрыгнуть? В свое время так восхищал форвард «Кайрата» Евстафий Пехлеваниди. Вот у кого был мощнейший удар. Как пульнет с 30 метров, Дасаев руки не успевал поднять.

— Знаю, что вы еще совсем недавно выходили на поле.

— До поры до времени тренировался сам, тренировал вратарей. Даже в прошлом сезоне провел несколько матчей за «Лауфах», которая играла в одной из баварских лиг.

— Это какая же лига получается?

— Где-то седьмая. Да, может, кто-то может это назвать деревенской командой, но хочется еще подвигаться. Года четыре назад я переехал к маме и сестре в Вюрцбург, помогаю им в их цветочном бизнесе, на почте — сейчас это основное мое занятие. Но и тренировал понемногу вратарей. До недавних пор я работал в одном из местных клубов. За это время добился и на этом поприще каких-то результатов — три моих воспитанника играют в юношеской сборной земли Бавария. Так что работать с молодым поколением получается.

— За все это время кто-то из Латвии проявлял к вашей персоне интерес?

— У меня на самом деле был вариант возвратиться в Латвию. Лет шесть назад мне звонил президент лиепайского «Металлурга» и предлагал поработать с вратарями. Впрочем, из этого ничего не вышло. По условиям контракта мы не договорились. Они были, как это сказать... Какие-то странные. Больше никто не обращался. Сейчас там, наверное, тренеров больше, чем игроков. Хотя я и сам с Латвией особых контактов не поддерживаю.

http://www.telegraf.lv/